Заниматься фотоискусством горловчанка Лариса Губина начала пять лет назад. Ее моделями в кадре чаще всего становятся не люди, а неприступные "горы" Донбасса. "В интернете я познакомилась с людьми, которые снимают шахтные отвалы, и как-то они меня позвали с собой на съемку. Именно тогда я увидела терриконы совсем другими глазами. Я просто в них влюбилась! Вблизи они не такие уж и серые, а наоборот, потрясают своим величием", — говорит фотограф.
Снимать терриконы не так уж и безопасно, как может показаться на первый взгляд. Например, по словам Ларисы, в Дзержинске очень много сильно горящих изнутри отвалов, а в Углегорске есть терриконы, которые выделяют много сероводорода, и покорить такой под силу не всякому человеку.
"В каждом терриконе есть своя романтика. Когда находишься на вершине большого отвала — такое чувство, что попадаешь в первобытный мир, который был на нашей планете миллион лет назад. На эту тему с фотографами мы нередко фантазируем. К примеру, однажды организовали на одном из терриконов съемку жизни первобытных людей. На мясокомбинате взяли черепа, одежду подходящую нашли — получилось очень реалистично", — вспоминает Лариса Губина.
Снимать терриконы не так уж и безопасно, как может показаться на первый взгляд. Например, по словам Ларисы, в Дзержинске очень много сильно горящих изнутри отвалов, а в Углегорске есть терриконы, которые выделяют много сероводорода, и покорить такой под силу не всякому человеку.
"В каждом терриконе есть своя романтика. Когда находишься на вершине большого отвала — такое чувство, что попадаешь в первобытный мир, который был на нашей планете миллион лет назад. На эту тему с фотографами мы нередко фантазируем. К примеру, однажды организовали на одном из терриконов съемку жизни первобытных людей. На мясокомбинате взяли черепа, одежду подходящую нашли — получилось очень реалистично", — вспоминает Лариса Губина.