— Когда весной 2014 года на Донбассе началось противостояние, сын со своими товарищами стал участвовать в митингах в поддержку целостности Украины, которые проводились в Краматорске, — рассказывает Сталина Чубенко, мама юного патриота из Краматорска, погибшего от рук боевиков. — Ребята носили воду, продукты, средства гигиены военным, прибывшим в город. Во время обстрелов сын помогал спускаться в убежище пожилым людям, носил им воду, когда город оказался отрезанным от водоснабжения. Рискуя жизнью, Степа снял висевший на площади «дээнэровский» флаг. Уже потом узнала от его друзей, что он, проделывая подобные штуки, просил ребят: «Только не говорите маме». «Чего ему было бояться, я что — монстр?» — спросила ребят. «Просто он вас очень любил и берег».— Сын был душой компании, — говорит отец Степана Виктор Чубенко. — Вначале он занимался греко-римской борьбой, затем увлекся футболом, защищал ворота команды «Авангард», мечтал стать профессиональным вратарем. С друзьями организовал команду КВН, которая ездила выступать в разные города Украины. В их подростковой компании собрались хорошо воспитанные и патриотически настроенные ребята. Они взяли шефство над детским домом в Краматорске: часто бывали там, общались с малышами, привозили им игрушки, одежду, книжки, лакомства. Степа экономил на себе, чтобы было на что помогать малышам.
— Я говорила сыну: «Тебе бы пойти работать в детский дом», — добавляет Сталина. — А он отвечал: «Это закончится тем, что я усыновлю всех ребятишек». Степины друзья и сейчас проведывают малышей.
— В некоторых семьях дети в подростковом возрасте отдаляются от родителей, со Степой такого не произошло, — продолжает отец Степана. — Бывало, ночью он крадется на кухню к холодильнику, проходит мимо нашей спальни и говорит: «Родители, я вас люблю!» Такое впечатление, что сыну даже было не столь важно, слышим мы его или нет.
— Степа болел за футбольный клуб «Шахтер», ездил с ребятами в другие города на матчи с участием любимой команды и брал меня с собой, — говорит Сталина. — Приехали с ним в Киев, и он первым делом повел меня в Музей Великой Отечественной войны. Сын с большим уважением относился к ветеранам. В День Победы покупал охапку тюльпанов и вручал их на улице пожилым людям с боевыми наградами.
— Вы пытались отправить сына из Краматорска куда-нибудь в безопасное место?
— Конечно, в апреле 2014 года начался захват города боевиками, и я увезла Степу в Россию к своему отцу, — отвечает Сталина. — Но через месяц сын вернулся, заявив: «Родина в опасности, прятаться, как крыса, не буду». Мы с мужем настойчиво уговаривали сына уехать, ведь ему стали угрожать. Помню, как отреагировал Степа на предложение отдохнуть в Крыму: «Не смогу смотреть на чужую символику. Вот вернем Крым Украине, тогда поеду!»
В начале июля он отправился в Киев к другу. О точной дате возвращения не сообщил — хотел сделать сюрприз. Мы знаем, что из столицы Степан выехал 23 июля. Просили его по телефону, чтобы ехал через Харьков или Красноармейск. До сих пор не знаем, почему сын решил ехать через Донецк.
Как только стало известно, что Степу задержали, мы поехали за ним, но даже в страшном сне не могли представить, через что придется пройти и что узнать.
— В Донецке нам сообщили, что Степу отправили в Горбачево-Михайловку рыть траншеи, — вспоминает Виктор Чубенко. — Мы приезжали туда множество раз, исходили поселок вдоль и поперек, говорили с десятками людей. Местное начальство твердило: ваш сын сбежал во время минометного обстрела.
Чувствовалось, что нас стараются выпроводить из Горбачево-Михайловки, чтобы не задавали неудобных вопросов. Мы в меру возможностей вели собственное расследование. От людей довелось услышать разные версии. Однажды подошли к двум местным женщинам, показали фотографию Степы. Одна из них спросила: «А он у вас за кого?» — «Какая разница, ему всего 16 лет!» — «И все же — за кого?» — не унималась она. Другая женщина, увидев снимок нашего сына, отвернулась. Мы ее потом нашли, и она призналась: «По селу прошел слух, что расстреляли 16-летнего подростка».
— Чиновники «ДНР», с которыми мы общались, явно не стремились помочь в поисках сына, — говорит Сталина. — Пришлось дежурить у здания Донецкой обладминистрации, чтобы пробиться к высокому начальству. Когда видела, что туда подъезжает кто-либо с охраной, подходила и начинала быстро излагать суть дела: «Исчез мой 16-летний сын…» Таким образом удалось пообщаться с лидером «ДНР» Александром Захарченко. Он остановился, выслушал, пообещал разобраться. А на следующий день сообщил, что Степа расстрелян, пообещал найти и наказать виновных.
Как мне стало известно, сына начали избивать еще в Донецке, когда задержали, увидев на его рюкзаке желто-голубую ленточку. Издевательства продолжились в Горбачево-Михайловке.
В конце сентября 2014 года нам позвонили с известием, что преступники задержаны и допрошены, готовится эксгумация тела. Ее назначили на 3 октября. Это была пятница. Я стояла возле могилы и, пока ее раскапывали, мысленно цеплялась за последнюю надежду: а вдруг это ошибка? И даже когда добрались до тела сына (оно было завернуто в целлофан), еще не верила, что это он. Одежду узнала, но думала: а вдруг его вещи одели на кого-то другого? Однако чем больше его рассматривала, тем больше убеждалась, что это мой ребенок. Увидела, что убийцы сняли с него кроссовки. А вот руки, связанные скотчем за спиной, перед расстрелом не развязали. На голове у Степы была футболка, в которой он играл в КВН.
Тело нам сразу не отдали — оно пробыло в морге целый месяц. Похоронить сына мы смогли 8 ноября. Проститься с ним пришло огромное количество людей.
Многие удивлялись, что нам позволили забрать тело Степы: мол, «ДНР» не выгодно раскрывать правду. Думаю, я это вымолила у Божьей Матери: читала очень сильные молитвы возле старинных икон Богородицы.
— Кто убил вашего сына?
— Трое боевиков из батальона «Керчь». Их даже поймали, однако двоим удалось сбежать. Одного все же взяли под стражу. Специально ездила в Донецк на очную ставку с обвиняемым. К сожалению, очная ставка так и не была проведена, но убийцу в тюрьме я увидела: стояла в коридоре, когда туда вывели этого нелюдя. Думаю, он знал, что я там: опустил голову, старался не встретиться со мной взглядом.
Мне сказали, что Степу после ареста не кормили. Поэтому отнесла в тюрьму передачу убийце: решила показать, что в любой ситуации нужно оставаться человеком.
— Сын обладал редким даром общения с людьми, был удивительно артистичным, — говорит отец Степана. — Вероятно, при желании сумел бы расположить к себе и боевиков, но посчитал такую игру ниже своего достоинства. Он был морально сильнее, выше их, думаю, они это чувствовали, поэтому и убили его.
После смерти сына я, признаться, снял нательный крестик — злился на Бога за то, что позволил расправиться с нашим ребенком. Сейчас вновь ношу крестик — не мне судить Всевышнего.
— Хорошие люди нужны Богу, может, поэтому так рано забрал нашего Степу, — рассуждает Сталина. — Знаете, христианская вера удерживает меня от желания увидеть казнь извергов, убивших сына. Ведь не исключено, что насильственная смерть станет для них искуплением грехов. Но в тюрьму они сесть должны.
— Сын приходит к вам во снах?
— Более того — я постоянно чувствую его присутствие и заботу о нас с мужем в больших и малых делах, — отвечает Сталина.
— Он предчувствовал свою смерть?
— Мне Степа говорил, что ему нагадали счастливую жизнь и двоих детей — сыночка и дочку. Но его одноклассница призналась, что однажды он произнес: «Знаю, когда умру». «Когда?» — спросила девушка. «Не скажу — не хочу, чтобы мама плакала раньше времени».
Друзья Степана по объединению футбольных болельщиков заказали баннер с его портретом и надписью «Навiки перший», с которым ездят на футбольные матчи. Мы с мужем поняли, что смерть Степы — большая потеря и для этих ребят. В прошлом году они провели футбольный турнир памяти Степана Чубенко. Решили сделать такие соревнования ежегодными. Следующий турнир запланирован в конце июля и приурочен ко второй годовщине гибели Степы. Ребята пытаются достучаться до депутатов, чтобы назвать в честь Степана Чубенко одну из улиц города.
Негосударственную награду «Народный герой Украины», которой Степа удостоен посмертно, нам вручили в Киеве. На церемонии было стольких замечательных людей! Думала: вот кого бы я хотела видеть в составе правительства, в министерствах обороны, здравоохранения…
Когда мы с мужем вернулись в Краматорск, приятной неожиданностью стало то, что нас встречало много людей: друзья, волонтеры из организации «Краматорские пчелки», депутаты горсовета, просто патриотически настроенные жители. Желто-голубой букет хризантем мы в тот же день отвезли на могилу Степы.
Знаете, в Интернете приходится читать самые разные комментарии по поводу награждения сына. Некоторым авторам хочу сказать: орден «Народный герой Украины» — негосударственный, поэтому никаких льгот нам не полагается. Так что спите спокойно. Но знайте, что я сумею защитить память о своем сыне. Молитесь за Степана, не обижайте его родных, и тогда он будет помогать вам.
Игорь Осипчук
Комментариев нет:
Отправить комментарий