Дончанин Сергей Максимец, когда в его край пришла война, из мастера по колокольному литью он переквалифицировался в военного разведчика и волонтёра.
«Дядя Серёжа», - звали его бойцы. Знали: дядя Серёжа приедет, поможет, никогда не подведёт. Он не жалел себя, колесил по фронтовым дорогам, сжимая руль микроавтобуса.
Детство Сергея Ивановича прошло на Дону, бабушка частенько водила мальчика в церковь, где вместе они пели псалмы. Тогда и родилась любовь к малиновому звону.
Став взрослым, Сергей прочитал большое количество специальной литературы про колокола. И он выяснил, что в XXI веке никто не учит их делать. Занимаются их производством единицы, талантливые самоучки.
Он ездил по городам Украины и России, находя колокольные мастерские. По крупицам собирал знания, полученные от мастеров по колокольному литью, учился измерять и слушать. Даже разработал собственную уникальную градацию размеров и веса для нот и тональностей.
Однако путь к мечте был долог. Вначале была работа дальнобойщиком, затем - трудовая деятельность на производстве. Максимец был среди тех, кто «запустил» в столице на заводе «Большевик» литейный цех. В 1999-м понял: пора! Закупил станки, арендовал помещение на небольшом заводике «Электроремонт» в Донецке, набрал умелую команду. И мечта воплотилась в жизнь…
Начиная отливать очередной колокол, Сергей Иванович всегда просил благословение у батюшки. Мастер считал, что, прежде чем приступить к такому делу, надо самому быть подготовленным духовно - посетить церковь, отогнать от себя неприятные мысли. «Процесс создания колокола очень сложный и требовательный, даже малейшая ошибка непростительна, - делился с журналистами народный умелец. - Для литья используется специальная колокольная бронза. Сначала ставится лекало и делается стержень, который выкатывается и сушится. Затем на стержень ставится ещё одно лекало и из гипса делается «ложный колокол», который обкатывается воском и «наряжается» всевозможными иконками, надписями, узорами. Интересно то, что по старинным правилам воск для таких «нарядов» переплавляется из перегоревших церковных свечей. С помощью опоки формуется смесь, всё это закрывается, отправляется в печь и прогревается до ста пятидесяти градусов. Воск вытекает, а отпечатки остаются на основе. Ложный колокол выбрасывают, верхнюю форму опять закрывают, заливают раскалённым металлом, который повторяет все формы и узоры. Во время всего процесса очень важно, чтоб мысли человека были добрыми. И ни в коем случае нельзя говорить ругательные слова!»
Слава о мастере из Донецка разошлась далеко за пределы не только города, но и страны. Так и осталось тайной, откуда о нём узнали представители Палестинской земли на Донбассе, но когда во время бомбёжки была разрушена звонница в Храме Девы Марии в Вифлееме в 2002 году, заказ на восстановление звонницы получил Сергей Максимец. Звучание колоколов будущей звонницы оценивали специалисты из консерватории им. Сергея Прокофьева.
Позже мастер вспоминал: «В Одессе, откуда звонница морским путём должна была отправиться в Палестину, мы подвесили колокола для того, чтобы местное телевидение смогло снять сюжет. Ребята-журналисты приехали немного вялые и уставшие от повседневных обыденных съёмок. Я им предложить позвонить в колокола, моя жена ещё пошутила, что за один удар десять грехов прощается! Они как начали звонить - сразу повеселели, воспрянули духом, улыбаться стали!».
В новогоднюю ночь, когда на планету опускался 2000-й, Сергей Максимец в своей мастерской выливал колокол Миллениум - колокол тысячелетий, который начал изготавливать за несколько секунд до того, как часы пробили полночь, возвестив о начале нового тысячелетия. Цел ли сегодня этот оставшийся в Донецке уникальный колокол?
Самую большую гордость Сергей Иванович испытывает за прорезной колокол. Сложность изготовления такого колокола - сделать прорезы, которые, если не соблюдать все правила, могут испортить частоту звучания. Звук, издаваемый колоколом донецкого мастера, - чистый и звонкий, рождается от легчайшего удара «языка» и долго-долго разливается, поднимаясь к небу. «У такого колокола звук неповторим, - пояснял мастер. - Резонирует вдвое дольше, чем обычный. Так, будто со временем только набирает силу. И благодаря прорезам выходит как аккорд, будто звучат несколько колоколов. Я этот колокол делал для себя, потому что это была маленькая мечта. Церквам предлагал сделать колокольню из прорезных колоколов. Однако в этом плане все очень консервативны. Не захотели. Мне самому очень интересно, как такая колокольня звучала бы, но изготовить сам не мог - слишком дорого».
Более 500 колоколов отлито в мастерской Максимца. Сегодня они звонят в храмах Донетчины, Днепропетровска, Харькова, Киева, Одессы, Крыма, России.
Когда в столице начался Майдан, Сергей Иванович поддержал его сразу и безоговорочно. Рассказывал землякам, что ребята, решившиеся на это, добиваются для страны и сограждан достойной и лучшей жизни. На заводе, на котором находилась его мастерская, Максимец не упускал случая продемонстрировать свою любовь к Украине и своё желание видеть её единой. Вместе с женой и сыном ходили на проукраинские митинги.
Супруга Сергея Ивановича, Людмила, вспоминает, что было даже смешно в первые дни после "референдума" 11 мая 2014-го: «Бегали какие-то нетрезвые люди в папахах. А когда начали убивать, поняли, что это не шутки.»
2 июня знакомые предупредили, что к ним в любой момент могут придти из «Службы безопасности ДНР». Сергей Иванович, его жена и сын покинули родной город ночью, взяв с собой две сумки с самыми необходимыми вещами.
Он думал о фронте с первых дней, как семья приехала в Киев. Однако вскоре выяснилось, что путь в военные заказан из-за возраста. 63 года. Однажды жена увидела в Интернете объявление о том, что волонтёры ищут опытного водителя. «Так это всё и началось», - вспоминает Сергей Иванович.
Он ездил в зону АТО на своём микроавтобусе, развозил бойцам продукты и лекарства, забирал с фронта раненых. Доставлял «гуманитарку» в детские дома. И навсегда запомнил, как эвакуировали детей из детского дома в Донецке. «Вывозим их, а малыши заглядывают тебе в глаза и спрашивают: «Ты меня любишь?..», - рассказывает Сергей Иванович.
Что только не довелось испытать бесстрашному волонтёру! Он вывозил из-под обстрелов людей из Дебальцево, Водяного, Мироновского. Однажды больше часа пролежал, вжавшись в землю, под миномётным обстрелом. «Не так страх, как зло разобрало, что стреляют, да ещё и на моей земле!» - вспоминает Максимец.
Хорошо зная местность, Сергей Иванович ездил в зону АТО в качестве разведчика. В одну из таких поездок оказался в плену: «Мы вывозили ребят, которые в Иловайске попали в окружение. Местные люди их подбирали ранеными, лечили, а мы их потом вывозили. А когда нас поймали, мы ещё не успели взять пятерых ребят, которых должны были вывезти. Арестовали нас осенью прямо в центре города. Остановили для проверки и нашли карту области с отметками. Мы с товарищем ездили по всей территории оккупированной Донетчины и отмечали, где у боевиков новые блокпосты. Меня «трамбовали». Не физически, нет. Морально давили, допрашивали. И перекрёстно допрашивали, и обычно. Хотели, наверное, чтобы я где-то прокололся. Но впустую. Мне удалось «сбросить» всё компрометирующее, что было в карманах, потому что коллегу обыскивали первого. Хорошо, что не нашли у меня в машине маячок. Я его положил под грязные ключи, тряпки. Так они побрезговали рыться там. А машину всю раздерибанили, обыскивали. Маячки дают разведчикам-волонтёрам. Организация видела, где я еду, и так можно было в любом месте этот маячок бросить. А потом туда и ударить. В конце концов, меня «потрамбовали», но выпустили. А соратника выкупили только через месяц».
«Дядя Серёжа», - звали его бойцы. Знали: дядя Серёжа приедет, поможет, никогда не подведёт. Он не жалел себя, колесил по фронтовым дорогам, сжимая руль микроавтобуса.
 |
| Сергей Иванович навсегда запомнил глаза малышей в детдоме |
Любовь к колокольной музыке родилась в детстве
Детство Сергея Ивановича прошло на Дону, бабушка частенько водила мальчика в церковь, где вместе они пели псалмы. Тогда и родилась любовь к малиновому звону.
Став взрослым, Сергей прочитал большое количество специальной литературы про колокола. И он выяснил, что в XXI веке никто не учит их делать. Занимаются их производством единицы, талантливые самоучки.
Он ездил по городам Украины и России, находя колокольные мастерские. По крупицам собирал знания, полученные от мастеров по колокольному литью, учился измерять и слушать. Даже разработал собственную уникальную градацию размеров и веса для нот и тональностей.
Однако путь к мечте был долог. Вначале была работа дальнобойщиком, затем - трудовая деятельность на производстве. Максимец был среди тех, кто «запустил» в столице на заводе «Большевик» литейный цех. В 1999-м понял: пора! Закупил станки, арендовал помещение на небольшом заводике «Электроремонт» в Донецке, набрал умелую команду. И мечта воплотилась в жизнь…
Начиная отливать очередной колокол, Сергей Иванович всегда просил благословение у батюшки. Мастер считал, что, прежде чем приступить к такому делу, надо самому быть подготовленным духовно - посетить церковь, отогнать от себя неприятные мысли. «Процесс создания колокола очень сложный и требовательный, даже малейшая ошибка непростительна, - делился с журналистами народный умелец. - Для литья используется специальная колокольная бронза. Сначала ставится лекало и делается стержень, который выкатывается и сушится. Затем на стержень ставится ещё одно лекало и из гипса делается «ложный колокол», который обкатывается воском и «наряжается» всевозможными иконками, надписями, узорами. Интересно то, что по старинным правилам воск для таких «нарядов» переплавляется из перегоревших церковных свечей. С помощью опоки формуется смесь, всё это закрывается, отправляется в печь и прогревается до ста пятидесяти градусов. Воск вытекает, а отпечатки остаются на основе. Ложный колокол выбрасывают, верхнюю форму опять закрывают, заливают раскалённым металлом, который повторяет все формы и узоры. Во время всего процесса очень важно, чтоб мысли человека были добрыми. И ни в коем случае нельзя говорить ругательные слова!»
 |
| Изготавливать колокола народный умелец мечтал с детства |
Слава о мастере из Донецка разошлась далеко за пределы не только города, но и страны. Так и осталось тайной, откуда о нём узнали представители Палестинской земли на Донбассе, но когда во время бомбёжки была разрушена звонница в Храме Девы Марии в Вифлееме в 2002 году, заказ на восстановление звонницы получил Сергей Максимец. Звучание колоколов будущей звонницы оценивали специалисты из консерватории им. Сергея Прокофьева.
Позже мастер вспоминал: «В Одессе, откуда звонница морским путём должна была отправиться в Палестину, мы подвесили колокола для того, чтобы местное телевидение смогло снять сюжет. Ребята-журналисты приехали немного вялые и уставшие от повседневных обыденных съёмок. Я им предложить позвонить в колокола, моя жена ещё пошутила, что за один удар десять грехов прощается! Они как начали звонить - сразу повеселели, воспрянули духом, улыбаться стали!».
В новогоднюю ночь, когда на планету опускался 2000-й, Сергей Максимец в своей мастерской выливал колокол Миллениум - колокол тысячелетий, который начал изготавливать за несколько секунд до того, как часы пробили полночь, возвестив о начале нового тысячелетия. Цел ли сегодня этот оставшийся в Донецке уникальный колокол?
Самую большую гордость Сергей Иванович испытывает за прорезной колокол. Сложность изготовления такого колокола - сделать прорезы, которые, если не соблюдать все правила, могут испортить частоту звучания. Звук, издаваемый колоколом донецкого мастера, - чистый и звонкий, рождается от легчайшего удара «языка» и долго-долго разливается, поднимаясь к небу. «У такого колокола звук неповторим, - пояснял мастер. - Резонирует вдвое дольше, чем обычный. Так, будто со временем только набирает силу. И благодаря прорезам выходит как аккорд, будто звучат несколько колоколов. Я этот колокол делал для себя, потому что это была маленькая мечта. Церквам предлагал сделать колокольню из прорезных колоколов. Однако в этом плане все очень консервативны. Не захотели. Мне самому очень интересно, как такая колокольня звучала бы, но изготовить сам не мог - слишком дорого».
Более 500 колоколов отлито в мастерской Максимца. Сегодня они звонят в храмах Донетчины, Днепропетровска, Харькова, Киева, Одессы, Крыма, России.
 |
| Сергей Максимец исколесил тысячи километров по фронтовым дорогам |
Когда в столице начался Майдан, Сергей Иванович поддержал его сразу и безоговорочно. Рассказывал землякам, что ребята, решившиеся на это, добиваются для страны и сограждан достойной и лучшей жизни. На заводе, на котором находилась его мастерская, Максимец не упускал случая продемонстрировать свою любовь к Украине и своё желание видеть её единой. Вместе с женой и сыном ходили на проукраинские митинги.
Супруга Сергея Ивановича, Людмила, вспоминает, что было даже смешно в первые дни после "референдума" 11 мая 2014-го: «Бегали какие-то нетрезвые люди в папахах. А когда начали убивать, поняли, что это не шутки.»
2 июня знакомые предупредили, что к ним в любой момент могут придти из «Службы безопасности ДНР». Сергей Иванович, его жена и сын покинули родной город ночью, взяв с собой две сумки с самыми необходимыми вещами.
Он думал о фронте с первых дней, как семья приехала в Киев. Однако вскоре выяснилось, что путь в военные заказан из-за возраста. 63 года. Однажды жена увидела в Интернете объявление о том, что волонтёры ищут опытного водителя. «Так это всё и началось», - вспоминает Сергей Иванович.
Он ездил в зону АТО на своём микроавтобусе, развозил бойцам продукты и лекарства, забирал с фронта раненых. Доставлял «гуманитарку» в детские дома. И навсегда запомнил, как эвакуировали детей из детского дома в Донецке. «Вывозим их, а малыши заглядывают тебе в глаза и спрашивают: «Ты меня любишь?..», - рассказывает Сергей Иванович.
Что только не довелось испытать бесстрашному волонтёру! Он вывозил из-под обстрелов людей из Дебальцево, Водяного, Мироновского. Однажды больше часа пролежал, вжавшись в землю, под миномётным обстрелом. «Не так страх, как зло разобрало, что стреляют, да ещё и на моей земле!» - вспоминает Максимец.
Хорошо зная местность, Сергей Иванович ездил в зону АТО в качестве разведчика. В одну из таких поездок оказался в плену: «Мы вывозили ребят, которые в Иловайске попали в окружение. Местные люди их подбирали ранеными, лечили, а мы их потом вывозили. А когда нас поймали, мы ещё не успели взять пятерых ребят, которых должны были вывезти. Арестовали нас осенью прямо в центре города. Остановили для проверки и нашли карту области с отметками. Мы с товарищем ездили по всей территории оккупированной Донетчины и отмечали, где у боевиков новые блокпосты. Меня «трамбовали». Не физически, нет. Морально давили, допрашивали. И перекрёстно допрашивали, и обычно. Хотели, наверное, чтобы я где-то прокололся. Но впустую. Мне удалось «сбросить» всё компрометирующее, что было в карманах, потому что коллегу обыскивали первого. Хорошо, что не нашли у меня в машине маячок. Я его положил под грязные ключи, тряпки. Так они побрезговали рыться там. А машину всю раздерибанили, обыскивали. Маячки дают разведчикам-волонтёрам. Организация видела, где я еду, и так можно было в любом месте этот маячок бросить. А потом туда и ударить. В конце концов, меня «потрамбовали», но выпустили. А соратника выкупили только через месяц».
«Не перестану быть волонтёром…»
«Дядя Серёжа», - звали его бойцы. Знали: дядя Серёжа приедет, поможет, никогда не подведёт. Он не жалел себя, колесил по фронтовым дорогам, сжимая руль микроавтобуса. Автомобиль - единственное, что удалось забрать с собой из прошлой жизни. Бессонные ночи, стрессы, постоянная тревога за «своих ребят», которые его ждут, сигарета - одна за другой, перекус - на ходу, боль за родной край, корчащийся от взрывов. Всё это не могло не сказаться на здоровье.
15 марта у Сергея Ивановича произошёл инфаркт. Его привезли в госпиталь, в кардиореанимацию, где срочно была сделана операция.
Как пояснили врачи, обнаружен один полностью затромбированный сосуд и второй, не пропускающий кровь на 75%. Понадобился стен, который был оплачен волонтёрской помощью. Сказались также последствия контузии, полученной на фронте. Максимец практически не слышит на одно ухо.
Сейчас Сергей Иванович понемногу идёт на поправку. Впереди - ещё долгий курс лечения, операция, период восстановления. Друзья приходят его проведать и рассказать новости. Поток посетителей не заканчивается. Каждый хочет увидеть товарища, пожать его руку, пожелать здоровья.
«Я не перестану быть волонтёром, - сказал Максимец. - Когда поправлюсь, вновь по мере сил буду помогать бороться с врагом. Вначале буду делать то, что полегче, а потом, если будет надо, вновь сяду за руль и - на фронт. Пока война не закончится, я буду помогать ребятам».
* * *
У волонтёров-добровольцев на законодательном уровне нет никакого статуса, позволяющего им иметь какие-либо льготы или получать помощь от государства. Но у них есть благородные сердца и души, готовые в любой миг придти на помощь. Иногда помощь нужна им самим. Когда сердце даёт сбой, когда полученная на фронте контузия выбивает из-под ног привычную почву, когда требуется лечение, часто - дорогостоящее.
Народный умелец, талантливый мастер, разведчик, волонтёр, спасающий из-под обстрелов детей, женщин и стариков, Человек с большой буквы сегодня нуждается в помощи. Наверное, настанет день, когда государство поймёт и оценит благородный труд волонтёров. И все вопросы будут решаться легко и просто. Но сегодня это не так. И тому, кто помогал, спасал, защищал, нужна наша помощь и защита. Поэтому для всех, кто может помочь материально, публикуем его карту:
ПриватБанк 5168 7420 1806 0040
Максимец Сергей Иванович.
15 марта у Сергея Ивановича произошёл инфаркт. Его привезли в госпиталь, в кардиореанимацию, где срочно была сделана операция.
Как пояснили врачи, обнаружен один полностью затромбированный сосуд и второй, не пропускающий кровь на 75%. Понадобился стен, который был оплачен волонтёрской помощью. Сказались также последствия контузии, полученной на фронте. Максимец практически не слышит на одно ухо.
Сейчас Сергей Иванович понемногу идёт на поправку. Впереди - ещё долгий курс лечения, операция, период восстановления. Друзья приходят его проведать и рассказать новости. Поток посетителей не заканчивается. Каждый хочет увидеть товарища, пожать его руку, пожелать здоровья.
«Я не перестану быть волонтёром, - сказал Максимец. - Когда поправлюсь, вновь по мере сил буду помогать бороться с врагом. Вначале буду делать то, что полегче, а потом, если будет надо, вновь сяду за руль и - на фронт. Пока война не закончится, я буду помогать ребятам».
* * *
У волонтёров-добровольцев на законодательном уровне нет никакого статуса, позволяющего им иметь какие-либо льготы или получать помощь от государства. Но у них есть благородные сердца и души, готовые в любой миг придти на помощь. Иногда помощь нужна им самим. Когда сердце даёт сбой, когда полученная на фронте контузия выбивает из-под ног привычную почву, когда требуется лечение, часто - дорогостоящее.
Народный умелец, талантливый мастер, разведчик, волонтёр, спасающий из-под обстрелов детей, женщин и стариков, Человек с большой буквы сегодня нуждается в помощи. Наверное, настанет день, когда государство поймёт и оценит благородный труд волонтёров. И все вопросы будут решаться легко и просто. Но сегодня это не так. И тому, кто помогал, спасал, защищал, нужна наша помощь и защита. Поэтому для всех, кто может помочь материально, публикуем его карту:
ПриватБанк 5168 7420 1806 0040
Максимец Сергей Иванович.
Лиза Мирзоева
Комментариев нет:
Отправить комментарий